В эпоху ИИ глобальная конкуренция на рынке полупроводников вошла в новую, более масштабную и интенсивную фазу. Когда-то вершину индустрии микроэлектроники занимала Япония — с конца 1980-х по начало 1990-х ей принадлежало более половины мирового рынка. Говорили о наступлении «золотого века полупроводников Хиномару» — это слово означает символику флага Японии. Однако затем начался спад, который длится едва ли не по сей день: в прогнозе Gartner от 2024 года ни одна японская полупроводниковая компания не вошла в первую десятку.

Причин тому несколько. Япония изначально вышла в лидеры благодаря тому, что структура ее компаний опиралась на модель «универсального поставщика электрических товаров» — крупнейшие игроки вроде NEC и Toshiba выпускали самую разную продукцию, от бытовой техники до персональных компьютеров. Они же производили и микросхемы для соответствующих дочерних предприятий, каждое из которых отвечало за свой вид товаров. Такая вертикально-интегрированная организационная структура, включавшая предприятия по проектированию, производству и торговле, обеспечивала легкость прогнозирования спроса и эффективную работу всей группы в целом.

Вместе с тем часть микросхем шла на экспорт. Общий масштаб вложений в полупроводники в Японии тогда был небольшим, благодаря чему инвестиционные решения быстро и гибко принимались на уровне руководителей бизнес-подразделений. Появились очень конкурентоспособные производители материалов и оборудования для выпуска микросхем, что позволило добиться преимущества на международном уровне.

Однако та же жесткая вертикальная структура управления японских компаний со временем из преимущества превратилась в недостаток. С одной стороны, она способствовала наращиванию массового производства микросхем, прежде всего чипов памяти DRAM, за счет внутреннего спроса, что вело к увеличению доли на мировом рынке. С другой, усилилась ценовая конкуренция и зарубежные регуляторы начали обвинять Японию в демпинге. При этом японские конгломераты избегали покупать американские чипы, стремясь сохранять самодостаточность.

Следствием японского господства в сфере чипов памяти стал внешнеторговый дефицит в США, где к тому же в японских поставщиках видели угрозу цепочкам поставок микросхем для оборонного сектора, и Америка начала давить на Японию, требуя открыть внутренний рынок и импортировать больше зарубежных чипов. Итогом давления стало заключение соглашения, предписывающего увеличить долю зарубежных микросхем на японском рынке до 20%. В результате конкурентоспособность японских компаний постепенно ослабла.

Еще одна причина спада тоже связана с неповоротливостью вертикально-интегрированных гигантов. Япония поставляла в основном DRAM, а рынку требовалось все больше логических микросхем и специализированных ИС, производство которых требует гибкости, узкой специализации, внешних клиентов и способности быстро меняться: такой бизнес выглядел для крупных конгломератов малопривлекательным. Что касается самой DRAM, с ростом емкости микросхем выросли капиталовложения, и теперь решения об инвестициях принимались не руководителями подразделений, которые были экспертами в своем деле, а топ-менеджерами — с задержкой. За рубежом тем временем появились гигантские контрактные производства чипов — такая форма бизнеса противоречила традиционной вертикальной интеграции, которую в Японии упорно стремились сохранить. Та же неповоротливость мешала японским производителям оперативно адаптироваться к циклам бумов и спадов спроса на полупроводники.

Важную роль в оттеснении японских поставщиков на задний план сыграло появление корейского конгломерата Samsung Electronics, который управляется непосредственно владельцами, а те, в отличие от японских топ-менеджеров, имеют возможность без лишней бюрократии оперативно принимать решения об инвестициях миллиардных сумм.

В 1980-х в Японии раздулись котировки акций и стоимость недвижимости, а в конце 1990-х, когда пузырь цен на активы лопнул, заинтересованность крупных компаний в инвестициях охладела. Более того, они были вынуждены реструктурироваться, причем многие из них ввели низкие пороги возраста обязательного выхода на пенсию для сотрудников. Следствием стал уход многих талантливых инженеров из японских компаний в корейские во главе с той же Samsung — все это тоже сильно ударило по полупроводниковой отрасли.

Японское министерство международной торговли и промышленности в начале 2000-х пыталось исправить ситуацию, сформировав по образцу поставщиков мэйнфреймов альянсы производителей памяти — Elpida Memory и СБИС — Renesas Technology. Первый объединил подразделения DRAM компаний NEC, Hitachi и Mitsubishi, второй — подразделения Hitachi и Mitsubishi по интегральным схемам. План, однако, провалился из-за неясности распределения ответственности и медлительности принятия решений в альянсах.

Эксперты убеждены, что возможность возрождения японской полупроводниковой индустрии безусловно есть. Во-первых, бизнес материалов и оборудования для выпуска микросхем в стране по-прежнему процветает — продукцией соответствующих компаний пользуются, в частности, корейские поставщики. Во-вторых, в Японии формируется собственная индустрия контрактного производства микроэлектроники: TSMC объявила о планах развернуть производство в стране, а также появляются первые локальные компании того же профиля во главе с Rapidus.