Кто же они такие, эти нерды? Российские нердовские крайности не имеют ничего общего с тем, что понимают под словом nerd на их исторической родине.
Может быть, кто-то вспомнит, была такая мода во всем мире на расклешенные брюки. И в ней проявил себя этот посконный экстремизм, естественно, в самом нелепом виде. Юноши доходили до пришивания лампочек вдоль лампасов и ярких пуговиц на известном месте и светились по вечерам, а люди постарше и посолиднее, напротив, гневно клеймили эту моду с высоких трибун.
Познакомившись лично с некоторыми признанными нердами Кремниевой Долины и Бостона, почитав о них в Сети и книгах, решил я поделиться своими впечатлениями с читателями. Но когда статья была почти закончена, захотелось посмотреть, а что есть на эту тему в Рунете (благо коллега подсказал мне, что по-русски слово nerd принято транскрибировать как нерд). Лучше бы я этого не делал.
Кто объяснит, почему все самое примитивное находит себе место здесь? Хотите штаны с лампочками — пожалуйста, для вас личный сайт Татьяны Михайловой и ее статья на http://www.ci.ru (1997, №12), хотите коммуниста-сталиниста — прошу к Владимиру Палатникову на сайт http://slovo.odessa.ua/349/5_1.html.
Российские нердовские крайности не имеют ничего общего с тем, что понимают под словом nerd на их исторической родине. Российские разговоры о нердах отличаются полной непродуктивностью. Звучит трюизмом, но в современной Америке действительно едва ли кто может позволить себе быть компьютерным чудилой, каким представляют нерда в большинстве случаев на русскоязычных сайтах, — за океаном желательно быть умным и образованным прагматиком. Признать себя нердом в тамошнем понимании может только тот, кто стремится к популярности и благополучию, обрекая себя на интеллектуальный труд, так или иначе связанный с компьютерами. Нынешний нерд стоит очень дорого, поэтому это звание котируется высоко. Быть нердом почетно и вне компьютерной среды. По меньшей мере, три авиационных рейса претендуют на название Nerd Bird, но чаще всего так называют рейс Бостон — Сан-Хосе. Нерды преодолели подозрительность обывателей, и теперь им посвящают телевизионные документальные сериалы, фильмы, статьи и книги.
Кто же они такие, эти нерды? Сначала о происхождении слова. В его звучании можно без труда уловить нечто близкое к хоббитам, оркам и гоблинам. Нерд действительно впервые появился как фантастический литературный персонаж малоизвестного в России писателя Доктора Сусса. Теодор Гейзель (1904-1991), таково его подлинное имя, все же больше известен американским малышам и взрослым как Dr. Seuss. В книге «Если бы у меня был зоопарк» есть занятный персонаж, получеловек, полуптица, заносчивый и неопрятный умник, зовущийся Nerd.
Примерно так: умник, зануда, асоциальный тип — трактуется nerd в словаре Вебстера. А в любом словаре компьютерного сленга говорится, что слово получило второе рождение в Массачусетсском технологическом институте для обозначения тех, кто имеет IQ выше среднего, увлечен компьютерами и всем, что с ними связано. Так или почти так можно было представлять нерда лет 10-20 назад. Это время безвозвратно ушло.
Теперь наиболее яркое явление — начинающие нерды, их облик ближе к каноническому представлению. Чаще всего они встречаются в МТИ или в соседнем Гарвардском университете. Из толпы студентов их выделить очень просто, чаще всего это последователи Нейла Гершенфельда из знаменитой Media Labs. Сейчас у этой категории нердов в моде носимые компьютеры, где в качестве дисплея используются специальные очки; по ним-то и можно определить — идет нерд. Другие, менее экстравагантные, заняты разработкой альтернативных СУБД, или операционных систем, или еще бог знает чем. Но, замечу сразу, увлеченность компьютерами вовсе не превращает их в неопрятных, однобоких компьютерщиков, просиживающих дни и ночи в Сети. Культурная и духовная жизнь в этих учебных заведениях не страдает скудостью, в коридорах и рядом с компьютерными классами органично соседствуют и музыкальные, и театральные студии, а о библиотеках (нормальных, то есть книжных) умолчим.
Но общественное внимание сейчас приковано не к ним, а к нердам постарше, к тем, кому сейчас от 30 до 55 лет. По всей видимости, первыми нердами были дети «бэби-бума», родившиеся после второй мировой войны. Их юные годы выпали на конец 60-х, знаменитый студенческими волнениями и Пражской весной 1968-й, вьетнамскую войну. Это поколение битников и хиппи первым освободилось от оков общественных стандартов. Такова социальная предпосылка. Но есть еще и технологическая: к концу 60-х — началу 70-х компьютерная индустрия вышла из пеленок, и появились настоящие компьютеры. Уже велись первые проработки в области компьютерных сетей.
А затем появился первый персональный компьютер. Aplle и его великие предшественники Atari и Xerox Alto освободили пользователя от обязательной привязанности к какой-то компании, дали личную свободу, свободу творчества и предпринимательства. Это был период рождения второго поколения нердов.
В последующие 30-35 лет информационный мир раскололся на две неравные части, сосуществовавшие с небольшими, скорее техническими, чем идеологическими, пересечениями. Все эти годы формировались две компьютерные культуры, два мира: большой и малый, как у Ильфа и Петрова при описании Вороньей слободки.
В большом создавались фундаментальные технологии: микрочипы, мэйнфреймы, мини-компьютеры, периферия, операционные системы, языки программирования и т. д. В большом мире была большая академическая наука. Этот большой мир существовал и существует до сих пор по нормальным законам индустриального общества.
А малый мир начался с попытки создать сеть, объединяющую несколько университетов. Да, она делалась на деньги военных, да, даже, можно сказать, по их заказу, но благодаря специфике тех людей, которые возглавляли это дело, благодаря их прозорливости сделана она была не только на благо войны, но и на пользу всему человечеству. Еще в малом мире были подростки, которые сначала плавно перешли от увлечения любительскими приемниками к любительским компьютерам, а затем создали многомиллиардную отрасль.
В середине 90-х параллельное существование двух миров закончилось, произошла почти полная их конвергенция. Однако некий водораздел — скорее психологический, чем физический — между большим и малым миром остался. Хотя кто со стороны сегодня может отличить выросшую на любительской почве Cisco Systems от IBM, имеющей корни, уходящие в глубь десятилетий?
Нерды сегодня стали общественными кумирами, они показали, что можно стать не просто богатыми, а очень богатыми силой интеллекта в почти честной конкурентной борьбе. Популярность нердов не меньше, чем у кинозвезд или знаменитых спортсменов. Несколько лет назад с огромным успехом прошел сериал «Триумф нердов», состоящий из интервью с наиболее успешными из них (их тексты можно найти в Сети по адресу www.pbs.org/nerds/transcript.html). Совсем недавно появилось продолжение, вышла книга Nerds 2.0.1. A Brief History of the Internet.
И вот наконец классические компьютерные компании вышли из моды, хотя по существу именно они создавали фундамент всей индустрии. Они слишком много внимания отдали корпоративным системам и упустили внимание публики. Теперь, пытаясь изменить ситуацию, они всячески доказывают свою причастность к электронному бизнесу, вставляют везде, где только можно, знак e. Не всегда стремление успеть за модой выглядит уместным. Классическим компаниям трудно, а тем, кто начинал свою деятельность в малом мире или на его перекрестках с большим миром, оказалось намного проще в мире нового бизнеса.
Но вернемся к нердам. Все ли замечательно в наставшем моменте их торжества? Не уверен. Прежде всего, происходит деградация некоторых ценностей. Когда старая нердовская столица Бостон уступила место новой — Кремниевой Долине, при переезде многое было потеряно. Нерды создали условия для третьей по счету золотой калифорнийской лихорадки. Все здесь развивается с лихорадочной скоростью. Для того чтобы понять, что значат сегодня деньги в Bay Area (местные жители любят называть свой регион именно так, а не Кремниевой Долиной), надо увидеть и услышать происходящее самому. Передать же увлеченность деньгами, акциями и прочим невозможно.
Признавая величие индустриального комплекса, выстроившегося вдоль шоссе номер 101, где на каждом углу можно обнаружить указатель на офис всемирно известной фирмы, нельзя не увидеть его слабых мест. Как ни странно, к ним относится образование — то, с чего все начиналось. Парадоксально: в Калифорнии есть десятки университетов, которые поставляют кадры для Кремниевой Долины, сюда съезжаются лучшие компьютерные умы со всего света, однако здесь, за исключением таких редких мест, как Стэнфордский университет, мало ценится академическое образование. Нужны люди, готовые работать в очень узких технологических рамках.
Возможность быстро заработать сумасшедшие деньги ставит сегодняшних студентов перед нелегкой проблемой выбора — надо ли учиться четыре года и ограничиться бакалавром или продолжить учебу еще два года до получения степени магистра. Здравый экономический расчет показывает, что первое выгоднее. Если нужны узкие специалисты, то стоит ли переплачивать за образование? К тому же два года могут оказаться безвозвратно упущенными. За это время можно очень неплохо заработать, в том числе на акциях компании, куда придешь после университета. Да и вообще, как изменится мир за два года?
Так что же окажется важнее для нынешних молодых нердов — академическая культура создателей Internet, Xerox PARC, исследовательских центров Стэнфорда или тяга к быстрым деньгам, привитая им софтверными компаниями?