Глаза Олега горели огнем — он уже заранее предвкушал удовольствие.
— Народ! С вас магарыч за «инфу»!
Олег в нашей конторе узнавал всегда все первым и из неизвестных источников.
— Ну что еще там? — туповато откликнулись мы. Коллектив был мужской, менеджерский и ничему в этой жизни не удивлявшийся априори.
— А то, плоскоголовые, что мы сдали часть помещения депутатской группе и электронный мозг этой группы будет жить у нас, а сейчас...
Он оборвал свой монолог на полуслове — в комнату под предводительством самого патрона вошли три мужика. Шеф живо по-хозяйски распорядился: это туда, это сюда. Мужики быстренько разбросали нашу нехитрую мебель, потревожив развешенную заботливой секретаршей мишуру, которая призвана была знаменовать приближение Нового года, и организовали в противоположном от меня углу рабочее место. Затем ушли и вернулись, затаренные коробками с системным блоком, монитором, принтером, модемом и прочей стандартной требухой нормального компьютерного комплекта. Мы с любопытством наблюдали за их бурной деятельностью, а я почесывал бороду с профессиональным интересом местного сисадмина.
И тут на пороге возникла фея.
Наступила тишина. Это была действительно фея. Она смотрела на всех волшебными изумрудными глазами и осторожно прижимала к себе горшочек с роскошным кактусом. Фея мягко поздоровалась и стала обустраивать свое трудовое гнездышко, умело устанавливая оборудование.
Продажа и покупка механизмов — дело сугубо мужское, и появление в нашем торговом отделе феи было событием эпохальным. Однако мы восприняли его с большой радостью и к Танечке (так звали фею в миру) привыкли. Она оказалась на редкость приятным человеком, спокойным, всегда готовым помочь, и к тому же хорошим специалистом. Вела обширную депутатскую переписку по e-mail, поддерживала сайт, искала и находила какую-то информацию для депутатских нужд, макетировала многочисленные полиграфические предвыборные изыски и что-то вычисляла в Excel. Дела всегда хранила в строгой тайне и в вотчину свою электронную никого не допускала.
Будни, сияющие елочной мишурой, приобрели для нас новый оттенок. Мы все испытывали творческий подъем. Моя мама называла меня «горем» и «недоразумением», а потому, закамуфлировавшись бородой, я ушел жить в Интернет, и такого радостного настроения от созерцания живой феи у меня не было уже давно. С умилением смотрел я на Танечку, вечно занятую проблемами своего депутата, любовался игрой солнечного луча в каштановой косе, перекинутой на грудь, и приходил в священный трепет от покачивания крохотных золотых ключиков на цепочках в ее ушах. Однако заговорить с феей о чем-либо отвлеченном не решался. Менеджеры же наши были с Танечкой в дружбе, варили ей кофе и наперебой приглашали на свидание. Танечка оставалась со всеми на «вы», неизменно отказывала очередному претенденту, но в глазах ее мелькали изумрудные искры.
Особенно старался наш сердцеед Олег.
— Ну, как там поживает твоя «Корова»? — пристал как-то он ко мне, делая тактический ход по оттягиванию внимания Танечки на себя.
— Какая корова? — Танечка разом оторвалась от экрана.
— Это у него подружка в чате, ужасно ядовитая, страшная, толстая старая дева, — пояснил Олег, одновременно переместив свои позиции (в виде кресла на колесиках) поближе к Танечке и заботливо сдув пылинки с ее экрана.
— «Борода» — чатланин, виртуальный житель, не приставай к нему, Олег, — вступились за меня менеджеры.
Танечка с участием посмотрела на меня и повернулась к Олегу.
— Танечка, а эти ключики от твоего сердечка? — проворковал Олег, коснувшись пальцами крохотных ключиков.
— Нет, дверь к сердечку замурована надежно и всерьез. Рассчитано на прямое попадание ядерной бомбы, — твердо отразила его нападки Танечка.
Лицо Олега стало постным, и он с равнодушным видом отчалил в соседний кабинет к секретарше, где всегда был желанным гостем.
Менеджеры по телефону атаковали потенциальных покупателей, а я, устав от безуспешных попыток решить возникшую у меня проблему, пошел за консультацией в чат.
«Корова» была на месте. Зачем женщине иметь такой Ник — непонятно. В том, что она слыла в чате на редкость ядовитой особой, Олег был прав. Говорила метко, едко и кратко. Однажды я даже высказал ей свое предположение, что явное присутствие ума доказывает принадлежность коровы к отряду парнокопытных мужского пола. В ответ на эту мою витиеватую фразу «Корова» резонно заметила, что по косвенным признакам не стоит делать выводов, так как, идя таким путем, мы приходим к выводу, что раз я — «Борода» (с бородой, значит), следовательно, могу быть и козлом. Такой агрессивный выпад с ее стороны виртуально опрокинул меня навзничь, тем более что с тех пор она меня называла не иначе как «козел».
Итак, я зашел в чат.
(Через пару мгновений моя «1С» улыбалась мне всеми своими субконто.)
И я вышел из чата.
Следующий день не предвещал ничего хорошего. С утра шел снег. Было скучно. Танечка ушла сразу после обеда, менеджеры разбежались, активизированные предпраздничными продажами, а я собрался на свидание. Глупо все как-то. Столько лет вообще ни с кем не встречался в реале, а тут пойду, да еще с шикарными цветами, чтобы подарить их какой-то тетке... И я злился на себя, ругая и это свидание, и наступающий на пятки Новый год, и свою бестолковость...
В запорошенном снегом парке на второй лавочке слева от памятника интернационалистам сидела маленькая женщина. Снег продолжал падать, и во мне возникло какое-то чувство нереальности происходящего. Волной накатила неловкость. Образовав двойной слой защиты из бороды и цветов, я решительно подошел к скамейке.
— Танечка!! Ты что здесь делаешь? — ошалело спросил я, не веря себе.
— «Козла» одного жду! — дивные изумрудные глаза нашей феи улыбались мне хитро и совсем не загадочно.
Да, вот так новогоднее чудо! И приятная же это вещь, скажу я вам...