В силу же использования местных материалов и некритичных комплектующих изделий они стоят дешевле, чем аналогичные мэйнфреймы производства IBM, а потому более доступны российским пользователям. Кроме того, продукцию НИЦЭВТ разрешено использовать в закрытых системах обработки информации, а для IBM затруднен доступ к определенным категориям пользователей. Однако в России найдутся и те, кто предпочтет "родные" мэйнфреймы IBM машинам отечественного производства.
Следует также отметить, что IBM оставляет за собой право определять, какие компьютеры могут производиться в России. В частности, в 1996 году НИЦЭВТ выпускал не новейшие мэйнфреймы, а машины, относящиеся к предыдущему поколению. Хотя Александр Шмид надеется, что ситуация, в конце концов, изменится.
Фактически IBM и НИЦЭВТ очень похожи на сиамских близнецов. Не характером родственных отношений (среди менеджеров отдела S/390 московского представительства IBM есть бывшие сотрудники НИЦЭВТ), а тем, что пока не могут обойтись друг без друга на российском рынке.
При всем богатстве заманчивых возможностей S/390, для многих пользователей эти машины остаются недоступной роскошью. Более важным для них является то, как рационально распорядиться имеющимися ЕС ЭВМ и обеспечить при этом постепенный перевод старых прикладных систем в новую операционную среду, сохранив уже сделанные инвестиции.
Являясь VAR-партнером IBM, фирма "EC-лизинг" как раз и занимается наведением мостов между старой и новой платформами, специально разработав для этого соответствующую технологию - ISX, работоспособность которой IBM подтвердила особыми сертификатами. Как отметил Александр Шмид, технология миграции настолько отточена, что возглавляемая им фирма является единственной в мире, способной перенести любую прикладную систему в OS/390 практически за один день. (Для обычного же "портирования" приложений на новую платформу потребуется не один год.)
Причем это касается не только прежних систем, написанных для ЕС ЭВМ, но и устаревших программ самой IBM. Система 390 допускает реализацию режима работы S/370, однако при этом разрешается использовать периферийные устройства, поддерживаемые только старой системой. ISX-технология реализует все возможные варианты: поддержку новых устройств в старой операционной системе, а старых - в новой. Таким образом, в момент миграции приложение может использовать всю новую периферию, равно как и все старые устройства; после перехода в новую операционную среду от применения старой периферии можно будет постепенно отказаться.
Очевидно, если бы отсутствовала технология миграции ISX, процесс "вживления" мэйнфреймов S/390 проходил бы гораздо мучительнее и рассуждения IBM о необходимости перехода на новую платформу были бы более уязвимы для критики.
В свою очередь, НИЦЭВТ, неуязвимый в части программного обеспечения, имеет свою ахиллесову пяту: российские мэйнфреймы собираются из комплектующих IBM и, следовательно, НИЦЭВТ в этом вопросе всецело зависит от "голубого гиганта".
Справедливости ради надо отметить, что и другие мировые производители мэйнфреймов пользуются процессорами IBM, поскольку, как сообщил Александр Шмид, эта фирма имеет единственный в мире завод по производству микропроцессоров данного класса. Попытки налаживания производства процессоров одно время предпринимала Hitachi, однако не преуспела в этом и осталась ОЕМ-партнером IBM.
Что же касается России, то, по мнению Шмида, перспектив в отношении производства собственной элементной базы нет никаких. Считаю, что надо все же стремиться к ее созданию. Иначе под вопросом может оказаться национальная безопасность страны. Вспомните хотя бы недавний пример с поставками суперкомпьютеров Silicon Graphics федеральному ядерному центру. Сегодня конгрессмены США приходят к выводу, что компьютеры SGI слишком опасны в руках "Советов". Завтра, изменись политическая конъюнктура, кому-нибудь в Госдепартаменте может показаться, что и мэйнфреймы для России - чересчур мощное средство. И в своем движении к светлому информационному будущему мы снова должны будем искать окружные пути.
Интервью с мэйнфреймом
Завидев меня в дверях офиса, редактор Пол Жиллин, с сожалением отложил в сторону LinotypeWeek и, освободив стол от своих сапожищ, в которые по обыкновению были втиснуты его ноги, скрипуче изрек: "Хоард! Пора тебе, наконец, подумать о хлебе насущем. Я хочу, чтобы ты взял интервью у мэйнфрейма. В семьдесят втором я проделывал это с IBM 370/158 - теперь ты!"
Мне уже доводилось брать странные интервью - у магнитных накопителей, у концентраторов доступа, даже у хранилищ данных, но новое задание - это что-то!
Каждому известно, какие они угрюмые и нелюдимые, особенно старики типа трехсот семидесятых. Тут не обойдешься коротким диалогом, который можно сварганить с бойкими на язык модемами, не получится и обычной беседы на манер машинок Bernoulli.
Достаточно повидал я трехсот семидесятых и хорошо представлял, что меня ждет - заносчивые, неприступные и полные презрения. Всех совместимых с ними конкурентов, будь то Amdahl, Control Data, Xerox или кто угодно другой, они величают не иначе, как несчастными копиями.
А уж сто пятьдесят восьмые - те просто туши свет. Когда они появились, Голубой Гигант пребывал на вершине славы, и мэйнфреймы путеводной звездой освещали ему дорогу. А сто пятьдесят восьмые были самыми большими, самыми яркими в общем созвездии.
Теперь, двадцать лет спустя, сто пятьдесят восьмые и их умопомрачительная слава остались лишь в воспоминаниях долгожителей, а те немногие, кто еще скрипит, разбиты недугами и озлоблены. Они, конечно, еще мелькают в годовых отчетах, предоставляемых в Армонк (штаб-квартира IBM - прим. пер.), но с каждым годом все меньше и меньше.
Изрядно попотев, но через пару дней я набрел на след. Мэйнфрейм - как он есть. Эта чудная куча тяжелого металла последние десять лет провела в хранилище данных в Южной Дакоте.
Как только я с опаской проник в ветхое здание хранилища данных, мэйнфрейм сразу узнал об этом. Голосом Гудвина, Великого и Ужасного, заполняющим собой все здание, он вопрошал: "Эй, ты! Индюк! Чего тебе здесь надо?"
- Вот те раз - индюк?
- Мне нужен господин Ай-Би-Эмшин.
- Что?.. Говорите же! Кто это?..
- М-е-н-я з-о-в-у-т Х-о-а-р-д! Меня прислал Пол Жиллин.
- Не слышу вас, юноша. Громче!
- Ж-И-Л-Л-И-Н!
- Ах, Жиллин, - закудахтал он. - Я думал, этот клоун исчез вместе с "плоскими файлами" (дореляционные способы организации файлов - прим. пер.). Ну так и чего тебе надо? Видишь же, занят я.
Произнеся это, он выдал на печать 150-страничный отчет.
- Вам бы стоило попробовать COLD (Computer output to laser disc) - прямой вывод на компакт-диск - и принтер бы отдохнул...
- Да, конечно, здесь нежарко, - сварливо ответил он, - когда нет кондиционера, приходится держать окна открытыми.
Да... Дела были так себе. Я попробовал еще раз.
- Меня всегда интересовало, как вы относитесь к современным мэйнфреймам - особенно к КМОП?
- Какой еще морс?! Что за идиотские вопросы, ты что - на кухне что ли?
Я попробовал с другого бока.
- Я всегда удивлялся, как вам удается управлять другими машинами?
- Слушай, дружок. Здесь дела делаются так, как я скажу. Я не очень-то жаловал этих ребят из сетевого департамента. И продолжаю оставаться бисинхронным. Доступно?
Вот это было доступно. Пора было сматываться. Жиллину обеспечено интервью, а у меня дела. Что же до мистера Ай-Би - ценность его уже давно сравнялась с PDP-11, и ничего больше ему не оставалось, как раз за разом вызывать пакеты, истоки которых растворились в прошлом, и рассыпаться под натиском неумолимого времени.