Разговоры о возможности (а иногда и необходимости) перехода государственных учреждений на свободное ПО ходили уже давно. Например, утверждалось, что при грамотной поддержке со стороны государства и бизнеса ПО с открытыми кодами будет необычайно востребовано государственными органами, бюджетными организациями и создаст здоровую конкуренцию на рынке. Назывались и конкретные цифры: по оптимистичным прогнозам экспертов, к 2005 году доля используемых систем на базе СПО должна была достигнуть 30%.
Какова же сейчас ситуация в госсекторе? «В серверах государственных учреждений СПО уже давно существует, его там все больше, и это никак не зависит от чиновников, большинство из которых об этом даже и не догадывается», — полагает Андрей Коротков, заведующий кафедрой «Системы управления бизнес-процессами» школы ИТ-менеджмента Академии народного хозяйства при Правительстве РФ. Действительно, разве пользователю есть дело до «зазеркалья», если компьютер стабильно работает?
Следует отметить, что в области закупок ИТ-продуктов и услуг не существует государственных, региональных или специализированных стандартов, как не существует и единой государственной технической политики в сфере ИКТ. Отсутствие единой технической политики превращает ведомственные информационные системы в «парки Юрского периода». «Увы, мы живем в эпоху информационной лысенковщины», — констатирует Коротков.
Свободное, но не бесплатное
«Переходить с хорошо работающего лицензионного продукта на СПО не имеет смысла — это связано с рисками и большими затратами», — уверен Игорь Соловьев, начальник управления информатизации и связи Высшего Арбитражного Суда РФ. Судебная система является весьма документоемкой сферой, где каждый сотрудник вынужден в течение всего рабочего дня работать с электронными текстами. «Мы неоднократно экспериментировали с OpenOffice, но продукт пользователями воспринят не был», — делится опытом Соловьев.
В случае перехода на новый продукт необходимо переобучение сотрудников, причем проблемы зачастую возникают чисто психологические. Сотрудники ВАС привыкли работать с Microsoft Office и, что немаловажно, достигли определенного уровня эффективности. Кроме того, развернутые офисные приложения тесно интегрированы с внутренними информационными системами ВАС. И в случае смены офисных приложений, и в случае перевода рабочих станций с Windows на бесплатный аналог потребуется адаптация внутренних разработок, для этого нужны серьезные инвестиции, к которым в организации не готовы. В целом позиция ИТ-департамента ВАС основана на защите сделанных ранее инвестиций.
«Через некоторое время, когда жизненный цикл наших информационных систем закончится, мы будем их серьезно модернизировать. Во вновь создаваемые продукты будет закладываться возможность работы на платформах СПО», — говорит Соловьев. Например, сейчас у информационной системы ВАС есть жесткая привязка к браузеру Internet Explorer. Несмотря на то что существуют хорошие альтернативные браузеры, система на них не работает.
Что касается серверной инфраструктуры, то СПО в ее рамках используется, пусть и не так широко, как могло бы: в организации действуют специализированные операционные системы, построенные на продуктах с открытым кодом. Например, система штатного расписания функционирует на платформе Red Hat. «Мы применяем СПО там, где это разумно», — резюмирует Соловьев.
Важная альтернатива
Переход на СПО может оказаться интересен для любой организации, поскольку лицензионная плата отсутствует. «Затраты, которые мы несем при использовании проприетарных продуктов, в случае СПО можно перенаправить на внедрение или расширение функционала», — считает Соловьев. Фактически к этому и сводится вся выгода СПО. Но переход на него не будет бесплатным: внедрение продуктов и разработка специализированных приложений являются весьма дорогостоящими мероприятиями.
Явными минусами свободных программных продуктов Соловьев считает их «кустарность» — недоработанность и отсутствие гармонии. «Windows и Mac OS — это идеал, к которому СПО может лишь стремиться. То же самое можно сказать и обо всех свободных офисных приложениях, которым пока еще крайне далеко до Microsoft Office», — уверен он. Большинству пользователей не важна платформа, зато важны удобство и надежность.
«У вендоров хорошо работает бизнес-разведка: прослышав о возможности перехода клиента на СПО, они сразу же начинают сбрасывать цены», — отмечает Коротков. Так будет до тех пор, пока связанные с СПО услуги не разовьются до конкурентного уровня. Более того, существует риск, что демпинг скоро станет препятствием для развития инноваций в области проприетарного ПО. «Роль СПО как конкурентного рычага огромна: некоторых поставщиков только с его помощью можно заставить смягчить свою позицию относительно стоимости лицензий», — соглашается Соловьев.
Тем не менее и СПО, и лицензионные продукты являются лишь моделями ведения бизнеса их производителей. Кто-то продает закрытые продукты и лицензии на них, а кто-то распространяет бесплатные продукты, пытаясь заработать на их обслуживании и поддержке. «На мой взгляд, как только СПО станет широко использоваться на рынке, могут появиться дополнительные механизмы оплаты», — предполагает Соловьев.
Существующая деятельность производителей — это попытка выхода на рынок, когда демпинг является чрезвычайно распространенной практикой. Эта тенденция уже существует: у Red Hat имеются как бесплатные продукты, так и их версии масштаба предприятия, вовсе не являющиеся бесплатными. Если Microsoft продолжит политику снижения цен, это станет проблемой для производителей СПО, создающих аналоги решений Microsoft. Если оригинал будет стоить очень дешево, тема перехода на СПО затихнет сама собой. В любом случае конкуренция — благо для заказчиков, она помогает получать лучшие продукты за приемлемую цену.
Российской Windows не быть
Получит ли какую-нибудь пользу наше государство, перейдя на системы на базе СПО? Очевидно, существует несколько заинтересованных сторон. Есть интересы спецслужб, которые «делают бизнес» на сертификации ИТ-систем для госсектора. Есть интересы российских разработчиков, которые с удовольствием «подсядут» на бюджетные деньги. Наконец, существуют интересы госструктур-пользователей, которым, возможно, придется заплатить немалые деньги за системы на базе СПО.
«Я занимался этим вопросом, будучи заместителем министра по связи и информатизации, и могу сказать: отечественные разработчики не готовы создавать свою операционную систему — в России нет таких коллективов», — уверен Коротков. Более того, в разработке «российской» ОС нет нужды. Microsoft и другие вендоры уже давно передали коды своих основных продуктов спецслужбам ряда государств, в том числе России. Коды проанализированы на предмет «закладок», и программные продукты сертифицированы соответствующими российскими службами.
Сектор СПО сражается за другое — за выбор дистрибутива, который поддерживают различные компании. Если государство выберет один из дистрибутивов в качестве стандарта, конкретная компания на старте получит серьезное конкурентное преимущество.
«Я не знаю российских компаний, способных взяться за разработку Windows-подобных операционных систем», — согласен Соловьев. В любом случае разработанная «государственная» ОС не должна навязываться, равно как и офисные приложения. Такие системы должны участвовать в объявляемых конкурсах на равных условиях. Если они не будут уступать по качеству и при этом окажутся дешевле, у их производителей не возникнет проблем с заказчиками. Но если решение не удовлетворяет основным требованиям, любая организация — как государственная, так и коммерческая, должна иметь право выбрать альтернативный вариант.
Попытки пересадить чиновников на отечественные автомобили потерпели крах; примерно то же самое может произойти и в сфере ИТ. Да, в результате будут поддержаны отечественные разработчики, а не Microsoft, но в итоге госзаказчики не получат то, что им нужно. Будут затрачены немалые деньги на разработку систем, не имеющих должного качества и поддержки: есть опасения, что они окажутся дорогими и не слишком надежными.
«Российские ИТ-компании сравнительно невелики по размеру. Работа их сервисных подразделений поставлена плохо, особенно в регионах», — говорит Коротков. Вендоры это понимают, открывают академии, корпоративные университеты, курсы, специализированные кафедры. Если государственные учреждения хотят стать независимыми от вендоров, необходимо тратить бюджетные деньги на образование пользователей ИТ, в том числе СПО. Кроме того, чем больше приложений будет распространяться по модели SaaS, тем скорее будет развиваться СПО.
«Возможно, через десять лет операционная система будет находиться не на компьютере пользователя, а на сервере поставщика. На терминале доступа будет многообразие утилит — как свободно распространяемых, так и коммерческих», — прогнозирует Коротков.
Кредитуя государство
«Я знаком с практикой выбора решений для госучреждений», — делится мрачными наблюдениями Андрей Коротков. Штатных ИТ-специалистов в госучреждениях чрезвычайно мало, как и нет денег в начале финансового года, поэтому системным интеграторам зачастую приходится предлагать разработчикам примерно следующее: «Вы пишете техническое задание под себя и, не дожидаясь результатов тендера, начинаете работы. Мы понимаем, что вам придется кредитоваться в банке, поэтому включайте банковские проценты в стоимость решения. Наше с вами дело — написать такое техническое задание, чтобы в тендере никто, кроме вас, победить не мог. По сути, мы предлагаем кредитовать нас, госучреждение, ибо сами мы кредитоваться не можем».
В результате побеждает тот, у кого был накоплен «подкожный жир», кто может работать более полугода без денег, кредитуя государство. Понятно, что в этом случае качество решений и их возможности интеграции отходят на второй план. Так чаще всего в сфере ИТ на практике работает Федеральный закон от № 94-ФЗ «О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд». Использование СПО никак на сложившуюся практику не влияет: в техническом задании будет написано то, что удобно поставщику внедренческих услуг.
«Возникает ли при этом коррупционная среда? Безусловно, ведь существует сговор», — сетует Коротков. Однако пока не наблюдается судебных исков, и никого не поймали за руку, можно считать, что все действуют из наилучших побуждений и личных выгод не преследуют.