 |
| Пер Улоф Шостедт: «С 1994 года, когда начала действовать российская компания «Эрикссон Корпорация АО», год за годом наш бизнес развивался очень бурными темпами» |
Для того чтобы узнать подробности о состоянии дел в московском офисе Ericsson, Григорий Милов, зам. главного редактора еженедельника Computerworld Россия, и Кирилл Терлекчиев, главный редактор журнала LAN, решили поговорить с главой российского представительства компании Пером Улофом Шостедтом, который работает в этой должности с осени прошлого года. (Полностью интервью можно прочитать в августовском выпуске журнала LAN.)
Не могли бы вы в общих чертах рассказать об истории компании в России?Наверное, мне понадобится несколько часов, чтобы рассказать всю историю работы Ericsson в России. Начало этой работы датируется 1881 годом, когда компания получила из Санкт-Петербурга первый заказ на поставку телефонных аппаратов. Свою первую телефонную станцию Ericsson установила в России в 1893 году. В этой связи стоит упомянуть отмечавшийся в прошлом году юбилей — сто лет российской междугородной и международной связи. Ericsson имеет к этой дате непосредственное отношение: уже тогда, 100 лет назад, компания принимала непосредственное участие в развитии связи в России как поставщик оборудования. Построенная в Москве в 1904 году в сотрудничестве с Ericsson уникальная центральная телефонная станция емкостью 60 тыс. линий многие годы была самой передовой в техническом отношении и самой крупной в мире. В 1917 году на фабрике Ericsson в Петербурге работали 3500 человек — вдвое больше, чем на головном предприятии в Стокгольме.
Затем была революция, национализация, но Ericsson вскоре вновь появилась в России. Серьезная работа началась с конца 20-х, а первая наша большая станция была установлена здесь в 1930 году. В 30-е годы компания довольно активно работала в России, но все это, естественно, оборвала война. После войны возникли трудности другого рода: в конце 40-х и начале 50-х в СССР почему-то было решено использовать шаговые коммутаторы, которые Ericsson никогда не производила. И только в конце 60-х Ericsson начала поставлять в Россию свои координатные коммутаторы. Мы установили несколько крупных междугородных коммутаторов, а затем передали значительную часть работы с советским рынком нашим югославским партнерам из компании Nikola Tesla. В числе товаров, поставляемых из Югославии, были и телефонные станции, изготовленные по лицензии Ericsson. К концу 80-х в СССР было уже довольно много станций, разработанных Ericsson и произведенных Nikola Tesla. Кстати, уже тогда Nikola Tesla перешла на цифровые технологии и несколько позже стала поставлять такие станции в СССР.
В начале 90-х, уже после распада Союза, Ericsson вновь начала активно интересоваться российским рынком. В 1994 году мы создали российскую компанию «Эрикссон Корпорация АО». К этому времени в России начал развиваться рынок сотовой связи, и Ericsson стала придерживаться следующего «разделения труда» — собственно шведы занимались сотовой связью, в то время как упомянутые выше югославы (успевшие к тому времени стать хорватами) сосредоточились на сетях общего пользования. В Москве мы располагаемся в одном офисе, теперь их компания называется Ericsson Nikola Tesla (шведский концерн еще в 1995 году выкупила 50% их акций). Конечно, юридически мы две разные компании, но работаем в рамках единой стратегии.
В соответствии с новой стратегией компании деятельность Ericsson во всем мире подразделяется на три бизнес-сегмента. Первый из них — это потребительские продукты (мобильные телефоны и аксессуары к ним). Второй — решения для корпоративных заказчиков. И наконец, третий сегмент — решения для операторов связи, как фиксированной, так и сотовой.
Такова глобальная стратегия Ericsson, и в соответствии с ней строится наша работа в России. Здесь очень хорошо продаются наши мобильные трубки. Это весьма специфичный для Ericsson рынок, который мы начали осваивать относительно недавно. Ведь это потребительские продукты, и законы данного рынка совершенно особые. Что касается корпоративных решений, то нашими заказчиками являются компании различных размеров — от самых маленьких до очень крупных. В области фиксированных сетей общего пользования самый большой наш заказчик — «Связьинвест», а также предприятия электросвязи по всей стране. Так, одним из крупнейших партнеров Ericsson в России является МГТС. Ну и конечно же, мы работаем практически со всеми основными операторами сотовой связи.
Я скажу так: при нынешней плотности сотовых телефонов на душу населения первое направление — потребительские продукты — даже теоретически не может быть доминирующим в России. И хотя у нас достаточно большая доля данного рынка, сам рынок еще мал. Поэтому в абсолютных цифрах объем продаж по этому направлению в России у нас ниже, чем во многих других странах.
Что касается корпоративных решений, то их доля в совокупном объеме продаж российского Ericsson, наверное, такая же, как и во всем мире. А вот удельный вес решений Eriсsson для операторов связи в России у нас, скорее всего, больше. Это опять-таки связано с низкими темпами развития сотовых сетей, ведь Россия в этой области на несколько лет отстает от западных стран. Там насыщенность фиксированной телефонией уже достигла очень высокого уровня, и рост идет только в сотовой телефонии, в России же дело обстоит иным образом.
Больших проблем в существовании такого рода естественных монополий я не вижу. У нас в Швеции, например, есть практически такая же монополия. Вот с технической точки зрения я вижу в России некоторые специфические моменты, которые нигде в мире больше не встречаются. Это касается, в частности, диапазонов частот, систем сигнализации и других технических параметров. Отрасль связи здесь весьма консервативна, поэтому сеть надо воспринимать в том виде, как она есть, а не пытаться в одночасье все поменять. Это, конечно же, представляет собой достаточно серьезную проблему, потому что во всем мире системы связи развиваются в направлении открытых стандартов.
Но ведь многие из региональных операторов в нынешней ситуации теряют деньги, а не зарабатывают их. Откуда же у них могут взяться средства для приобретения новой техники, например у Ericsson?После кризиса многие операторы попали в достаточно затруднительное положение. Я недавно видел данные «Связьинвеста», где говорится, в частности, о том, что, насколько я помню, на начало этого года 36 предприятий электросвязи были убыточными. В основном это связано с низкими тарифами, что определяется прежде всего политическими соображениями. Ведь с чисто технической точки зрения внедрить повременную оплату, как в большинстве развитых стран мира, не так сложно. Вместе с тем последние данные говорят о постепенном выходе телекоммуникационных компаний из кризиса.
Значительную часть продаваемых нами коммутаторов составляют международные и междугородные станции, то есть те, которые быстро окупаются. Это означает, что операторы, если они находят финансирование, стараются вкладывать деньги в проекты, которые могут обеспечить быстрый возврат вложенных средств. Такие проекты задействуют международные, междугородные, сотовые и, наверное, крупные городские коммутаторы. Например, проект, который мы сейчас осуществляем с МГТС, представляет собой слой коммутаторов над сетью МГТС, повышающий качество ее работы. Данный проект целесообразен с экономической точки зрения: ведь, увеличивая пропускную способность сети, оператор получает возможность зарабатывать больше.
Мы стараемся, естественно, изыскивать способы финансирования проектов и нередко их находим. Время от времени предоставляем операторам товарные кредиты. Но, конечно, наши возможности не беспредельны, и это не может быть правилом.
В российском Ericsson работают около 450 человек. У нас два офиса, один главный, на улице 8 Марта, а другой — на базе МТУСИ, где располагается наш учебный центр и работает большинство наших технических специалистов. Технические специалисты занимаются монтажом, настройкой, поддержкой оборудования, обучением персонала заказчика. В офисе на улице 8 Марта работают около 300 человек, и в основном они занимаются маркетингом и проектами, то есть коммерческой и административной деятельностью. В общем, структура нашего офиса такая же, как и у других представительств Ericsson в разных странах, за небольшими исключениями. Например, в Финляндии у нас работает достаточно большая группа разработчиков ПО, а в Бразилии и Мексике у Ericsson очень большие производственные мощности.
Какова иерархия подчинения российского офиса компании по отношению к главному офису?Я непосредственно подчиняюсь Яну Вэреби — исполнительному вице-президенту Ericsson, отвечающему за Европу, Ближний Восток и Африку. Для Ericsson это крупнейший не только географически (почти 100 стран), но и по обороту (более 50% продаж) регион.
Не могли бы вы сказать, как выглядит Россия (например, с точки зрения оборота) по сравнению с другими странами, где работает Ericsson?Я не могу назвать точные цифры, но Россия имеет достаточно хорошие позиции, по крайней мере, так было в прошлом году. У нас есть список десяти самых успешных по объемам оборотов стран, который мы регулярно публикуем. Так вот, в нем России, к сожалению, нет. В прошлом году у нас были вполне обоснованные надежды, что Россия в этот список попадет. Сейчас, по понятным причинам, наши ожидания скромнее. Но, по крайней мере, я уверен, что Россия год назад входила в двадцатку самых успешных стран (из тех 140, в которых мы работаем). С 1994 года, когда начала действовать российская компания «Эрикссон Корпорация АО», год за годом наш бизнес развивался очень бурными темпами. И даже по итогам прошлого года в целом, как это ни странно, был зафиксирован рост. И лишь в 1999 году он остановился.
Как организована работа в регионах?В отличие от представительств многих других компаний, московский офис Ericsson работает только на территории России. Конечно, есть и исключения, например учебный центр обслуживает и другие страны СНГ. Если говорить о российских регионах, то мы имеем в них достаточно много представительств (хотя это, естественно, небольшие офисы, зачастую всего с одним сотрудником). Наши представительства есть в Санкт-Петербурге, Омске, Томске, Красноярске, Иркутске, Новосибирске, Нижнем Новгороде, Краснодаре и других городах. Основная задача сотрудников этих представительств — поддерживать контакт с нашими заказчиками на местах. Эти люди — наши «глаза и уши». Многие из них являются опытными сотрудниками и могут даже делать предложения новым заказчикам и вести с ними переговоры, но, когда речь заходит о новых больших проектах, эту работу берет на себя московский офис.
Но ведь сложная телекоммуникационная техника требует круглосуточной технической поддержки, в том числе и на местах...Этим как раз и занимаются те сотрудники, которые работают в нашем офисе на базе МТУСИ. Там расположена наша основная служба технической поддержки. Вторая точка техподдержки, отвечающая за Cибирский регион, находится в Красноярске. Такое разделение связано с тем, что у нас очень много объектов в Москве и Питере, а также в Сибири. Со временем, я думаю, сеть службы поддержки будет расширяться.
Эти службы отвечают за все вопросы поддержки и доступны 24 часа в сутки. Они предоставляют необходимые запчасти, занимаются «доводкой» программного обеспечения и т. д. и т. п.
Техническая поддержка — это область, в которой за последнее время многое изменилось. Если раньше, как мы уже говорили, после установки механические системы работали десятилетиями, то с электронными системами, функционирование которых во многом зависит от программного обеспечения, такое невозможно. За программным обеспечением необходимо постоянно следить, обновлять его версии, предусматривать в них новые функции и возможности. Это предполагает совершенно иной подход и со стороны оператора, ведь теперь нельзя просто поставить коммутатор и забыть о его существовании.